Иногда ему до тошноты не хотелось ходить по земле. Даже в обуви он чувствовал её, жадную, жирную, обжирающуюся трупами плоть. Но ходить по разлагающимся трупам, по всей этой блевотине Бога было надо – и он ходил.(c)