Вечерний жар сворачивает меня крендель. Хочется стать теплым плодом в мягкой утробе матери, который сладко не подозревает о мерзостях этого мира. Удивительно, при всей болезненной реакции на грязь и уродство с претензиями на вкус и эстетизм, никогда не считал себя перфекционистом. Лгать себе с рождения - это ли не прекрасно?
Я все еще горяч, и мечты о чьих-то ледяных руках рядом с сердцем, блаженны, почти как обжигающая чашка чая в промозглую питерскую зиму. Я курю у окна, стряхивая пепел в кактус, и чувствую, что дым от сигарет сегодня звучит иначе, нежно переплетаясь со скупыми игольчатыми лучами уличного фонаря, как кантата Баха.
В следующей жизни я хотел бы быть бабочкой-однодневкой, с акварелю тонких крылышек, довольной собой и этим небом. Или вечнозеленым гибикусом, нежным и прихотливым, что не знает отравляющей воды нитрофосфата и впадает в экстаз, когда его легкий лепесток оглаживают щекотные лапки шмеля. Или быть может маленькой частицей звезды-нейтрино, растворенной в космическом мраке, исчезающей, но не гаснущей, и кажется, гораздо более мудрой при ее весе в десятизначную степень.
Бархатность век, почти болезненно раздирает глаз, когда я пытаюсь зажмуриться и представить, что я никогда не вырасту, оставаясь дружить со своими капризами и замашками маленького тирана. Вычурно скользить по нервам кого-то по ту сторону монитора, что понимает тебя лучше, чем ты сам. Я почти уверовал в синдром Стендаля, пробуя на вкус твои метафоры, разъедающие горло соляной кислотой.
И все же чертовски жарко... температура делает мои шаги удивительно легкими, так словно я вышел за границу своего бренного тела. Человек, не умеющий позаботиться о себе, не заслуживает счастья. Горькая самоирония - значит жить будем. Я ведь уже пообещал тебе пару шрамов...