<Никого не волнуют ценности, за которые я мог бы отдать жизнь> <Лишь утратив все до конца, мы обретаем свободу><Оставляя за богами право тасовать небесную колоду, я оставляю право решать только за собой>
Вот такие дела в Датском королевстве XDD Мне было очень смешно )
тык
Автор: aguamarina
- Гарри, - мягко сказал Дамблдор. – Я должен открыть тебе одну большую тайну.
Гарри насторожился. Он все ждал, когда у Дамблдора закончатся тайны, касающиеся его прошлого, но, похоже, директорский думосброс был с двойным дном. Или даже с тройным.
- Я вас слушаю, - ответил Мальчик-Который-В-Данный-Момент-Хотел-Бы-Быть-Обычным-Магглом и на всякий случай запихал в рот пять лимонных долек разом, чтобы авансом подсластить неприятные известия. В том, что известия будут неприятными, он почему-то не сомневался.
- Дело в том, Гарри, - продолжил Дамблдор, отечески гладя Гарри по руке (Гарри вспомнил некоторые бродившие по Хогвартсу слухи и на всякий случай отодвинулся), - что твои родители… то есть твой отец… жив…
Гарри поперхнулся всеми пятью лимонными дольками. Дамблдор некоторое время с умилением наблюдал за краснеющим, синеющим и зеленеющим героем, потом спохватился и произнес заклинание.
- Но… как же… - проговорил ошеломленный Гарри, - разве в Годриковой Лощине…
- А, ты об этом, - смутился Дамблдор. – Видишь ли, Гарри… Лили и Джеймс Поттеры не были твоими настоящими родителями… особенно Джеймс. Гарри?
Выпученные глаза и отвисшая челюсть Поттера (или, выходит, вовсе не Поттера?) были единственным ответом.
- Твою мать… э-э-э, то есть твою маму, Гарри, того… то есть любил один волшебник. Еще когда она была Эванс. Но он не мог на ней жениться…
- Почему? – автоматически спросил Гарри.
- Видишь ли… у него были уважительные причины.
- Какие? – опять спросил Поттер. Упрямство было его врожденной чертой, из-за которой Гарри особенно недолюбивал некий Томас М. Риддл.
- Ну, во-первых, он уже был женат, а во-вторых, считал, что полукровки – это презренные, гадкие и грязные создания, годящиеся чистокровным аристократам только в качестве… гм, в качестве… э-э-э...
Гарри поплохело. Он знал только одного чистокровного мага с такими взглядами.
- Но он все осознал, - поспешно добавил Дамблдор, - и готов признать тебя своим побочным сыном. Его супруга тоже не возражает. А вот, кстати, и они.
Но Гарри и без того уже пялился своими остекленевшими изумрудами в камин, где только что со всем возможным достоинством рука об руку появилась светловолосая чета.
- Сын мой! – торжественно и величаво возгласил Люциус Малфой, выходя из камина.
- Гарри, я буду любить тебя, как родного, - клятвенно прошептала Нарцисса.
- Бамс! – соприкоснулась с полом голова Гарри… очевидно, Малфоя.
Дамблдор суетливо принял у Люциуса трость, подвинул кресло Нарциссе и за шкирку поднял с пола надежду магического мира.
- Мне показалось? – спросила надежда.
- Сынок… - хором сказали Дамблдор, Нарцисса и тот-который-оказывается-папа.
Надежда навострилась в обморок. Но не упала. Страшная мысль пронзила голову Гарри, войдя через шрам, найдя мозг и вонзившись в него Сектумсемпрой.
- Это значит, - слабым голосом спросил он, - что Драко мне… брат?
- Да, - покаялся Люциус.
Гарри произнес настолько емкую непечатную фразу, что все трое дружно сделали вид, будто он вообще промолчал.
- Не расстраивайся, Гарри, - сунулся было с утешениями Дамблдор. – Тебе не обязательно близко общаться с… э-э-э, братом. Да в Малфой-мэноре можно неделями друг с другом не встречаться… а если заблудишься – то и вовсе месяцами!
- При чем тут это?! – возмутился Гарри, подскочив так, будто сел на соплохвоста в брачный период. – Это значит, что мы с ним не сможем ПОЖЕНИТЬСЯ!!!
…
Первым опомнился бывший все-таки в теме Дамблдор.
- Гарри, э-э-э… любовь, увы, часто сталкивается с непреодолимыми препятствиями: разное происхождение, родственные связи, идейные разногласия… - На словах «идейные разногласия» директору почему-то взгрустнулось. – Но не отчаивайся, ты еще молод… В конце концов, тебя, возможно, заавадит Волдеморт и проблема решится сама собой! – жизнерадостно закончил он.
Гарри обдумал его слова и отрицательно покачал головой. Нет, это не выход. Его любви, очевидно, суждено стать трагичнейшней из трагичных, самой печальной, самой… «ангстовой», подсказал внутренний голос.
«Чего?» - переспросил Гарри, на глазах присутствующих погружаясь в беспросветный депресняк.
И тут Нарцисса Малфой не выдержала. Мальчик так страдал! А она, как всякая нормальная женщина, питала слабость к героям и геям.
Она присела рядом с Гарри и погладила его по голове, попутно удивившись, каким таким волшебным образом у блондина и рыжей родилось черноволосое ЭТО.
- Гарри, - сказала она на ухо будущему волдемортопобедителю. – Плюнь ты на них и женись на Драко хоть пятнадцать раз в день. Ты, конечно, сын Люциуса, по уму видно… но кто тебе сказал, что Драко – тоже ЕГО сын?
И она мило улыбнулась, глядя в загоревшиеся надеждой зеленые глаза.
Мне особенно (хотя надо сказать, мне нравиться весь фик
) понравилась фраза: как всякая нормальная женщина, питала слабость к героям и геям.
URL записи
тык
28.03.2009 в 12:31
Пишет ...YiLian...:Автор: aguamarina
- Гарри, - мягко сказал Дамблдор. – Я должен открыть тебе одну большую тайну.
Гарри насторожился. Он все ждал, когда у Дамблдора закончатся тайны, касающиеся его прошлого, но, похоже, директорский думосброс был с двойным дном. Или даже с тройным.
- Я вас слушаю, - ответил Мальчик-Который-В-Данный-Момент-Хотел-Бы-Быть-Обычным-Магглом и на всякий случай запихал в рот пять лимонных долек разом, чтобы авансом подсластить неприятные известия. В том, что известия будут неприятными, он почему-то не сомневался.
- Дело в том, Гарри, - продолжил Дамблдор, отечески гладя Гарри по руке (Гарри вспомнил некоторые бродившие по Хогвартсу слухи и на всякий случай отодвинулся), - что твои родители… то есть твой отец… жив…
Гарри поперхнулся всеми пятью лимонными дольками. Дамблдор некоторое время с умилением наблюдал за краснеющим, синеющим и зеленеющим героем, потом спохватился и произнес заклинание.
- Но… как же… - проговорил ошеломленный Гарри, - разве в Годриковой Лощине…
- А, ты об этом, - смутился Дамблдор. – Видишь ли, Гарри… Лили и Джеймс Поттеры не были твоими настоящими родителями… особенно Джеймс. Гарри?
Выпученные глаза и отвисшая челюсть Поттера (или, выходит, вовсе не Поттера?) были единственным ответом.
- Твою мать… э-э-э, то есть твою маму, Гарри, того… то есть любил один волшебник. Еще когда она была Эванс. Но он не мог на ней жениться…
- Почему? – автоматически спросил Гарри.
- Видишь ли… у него были уважительные причины.
- Какие? – опять спросил Поттер. Упрямство было его врожденной чертой, из-за которой Гарри особенно недолюбивал некий Томас М. Риддл.
- Ну, во-первых, он уже был женат, а во-вторых, считал, что полукровки – это презренные, гадкие и грязные создания, годящиеся чистокровным аристократам только в качестве… гм, в качестве… э-э-э...
Гарри поплохело. Он знал только одного чистокровного мага с такими взглядами.
- Но он все осознал, - поспешно добавил Дамблдор, - и готов признать тебя своим побочным сыном. Его супруга тоже не возражает. А вот, кстати, и они.
Но Гарри и без того уже пялился своими остекленевшими изумрудами в камин, где только что со всем возможным достоинством рука об руку появилась светловолосая чета.
- Сын мой! – торжественно и величаво возгласил Люциус Малфой, выходя из камина.
- Гарри, я буду любить тебя, как родного, - клятвенно прошептала Нарцисса.
- Бамс! – соприкоснулась с полом голова Гарри… очевидно, Малфоя.
Дамблдор суетливо принял у Люциуса трость, подвинул кресло Нарциссе и за шкирку поднял с пола надежду магического мира.
- Мне показалось? – спросила надежда.
- Сынок… - хором сказали Дамблдор, Нарцисса и тот-который-оказывается-папа.
Надежда навострилась в обморок. Но не упала. Страшная мысль пронзила голову Гарри, войдя через шрам, найдя мозг и вонзившись в него Сектумсемпрой.
- Это значит, - слабым голосом спросил он, - что Драко мне… брат?
- Да, - покаялся Люциус.
Гарри произнес настолько емкую непечатную фразу, что все трое дружно сделали вид, будто он вообще промолчал.
- Не расстраивайся, Гарри, - сунулся было с утешениями Дамблдор. – Тебе не обязательно близко общаться с… э-э-э, братом. Да в Малфой-мэноре можно неделями друг с другом не встречаться… а если заблудишься – то и вовсе месяцами!
- При чем тут это?! – возмутился Гарри, подскочив так, будто сел на соплохвоста в брачный период. – Это значит, что мы с ним не сможем ПОЖЕНИТЬСЯ!!!
…
Первым опомнился бывший все-таки в теме Дамблдор.
- Гарри, э-э-э… любовь, увы, часто сталкивается с непреодолимыми препятствиями: разное происхождение, родственные связи, идейные разногласия… - На словах «идейные разногласия» директору почему-то взгрустнулось. – Но не отчаивайся, ты еще молод… В конце концов, тебя, возможно, заавадит Волдеморт и проблема решится сама собой! – жизнерадостно закончил он.
Гарри обдумал его слова и отрицательно покачал головой. Нет, это не выход. Его любви, очевидно, суждено стать трагичнейшней из трагичных, самой печальной, самой… «ангстовой», подсказал внутренний голос.
«Чего?» - переспросил Гарри, на глазах присутствующих погружаясь в беспросветный депресняк.
И тут Нарцисса Малфой не выдержала. Мальчик так страдал! А она, как всякая нормальная женщина, питала слабость к героям и геям.
Она присела рядом с Гарри и погладила его по голове, попутно удивившись, каким таким волшебным образом у блондина и рыжей родилось черноволосое ЭТО.
- Гарри, - сказала она на ухо будущему волдемортопобедителю. – Плюнь ты на них и женись на Драко хоть пятнадцать раз в день. Ты, конечно, сын Люциуса, по уму видно… но кто тебе сказал, что Драко – тоже ЕГО сын?
И она мило улыбнулась, глядя в загоревшиеся надеждой зеленые глаза.
Мне особенно (хотя надо сказать, мне нравиться весь фик
) понравилась фраза: как всякая нормальная женщина, питала слабость к героям и геям.URL записи
@настроение: норм
-
-
05.06.2009 в 17:30Особенно мне нравится вот эта фраза: - Гарри, - сказала она на ухо будущему волдемортопобедителю. – Плюнь ты на них и женись на Драко хоть пятнадцать раз в день. Ты, конечно, сын Люциуса, по уму видно… но кто тебе сказал, что Драко – тоже ЕГО сын?
ааать)
-
-
05.06.2009 в 17:58